— Я даже не сказал, чего хочу, — сказал Саймон.
«Ты хочешь оружие. Что-то, что может отделить Джонатана Моргенштерна от Джонатана Герондейла. Чтобы убить одного, но сохранить другого. Проще всего убить обоих, конечно же. Ваш Джонатан был мертв, и, возможно, смерть по-прежнему жаждет его, и он за это. Тебе приходило это в голову?»
— Нет, — сказал Саймон. — Я знаю, мы не очень по сравнению с вами, но мы не убиваем наших друзей. Мы пытаемся спасти их. Если бы Небеса не хотели этого, нам бы никогда не дали способности любить, — он откинул волосы назад, больше обнажая Метку. — Нет, тебе не нужно помогать мне. Но если ты не сделаешь этого, ничто не помешает мне вызывать тебя снова и снова, особенно теперь, когда я знаю, что ты не можешь убить меня. Думай об этом так, будто я прислонился к вашему небесному дверному звонку… навсегда.
Разиэль, невероятно, казалось, посмеивался над этим.
«Ты упрям», сказал он. «Истинный воин своего народа, как и тот, чьё имя ты носишь, Саймон Маккабьюс. И как он отдал всё для своего брата Джонатана, так и ты отдаёшь всё Джонатану. Или ты против?»
— Это не только для него, — сказал Саймон, немного ошеломлённый. — Но «да», независимо от того, что ты потребуешь.
«Я дам тебе это. Но если я дам, что ты просишь, клянёшься, что больше вы не потревожите меня?»
— Я не думаю, — сказал Саймон, — что это будет проблемой.
«Очень хорошо», сказал Ангел. «Я скажу тебе, что я требую. Я требую эту богохульную Метку на твоём лбу. Я бы взял Метку Каина у тебя, никогда не было места, чтоб нести её».
— Я… но если ты заберёшь Метку, то сможешь уничтожить меня, — сказал Саймон. — Разве это не единственное, что стоит между мной и твоим Небесным гневом?
Ангел замер на минуту.
«Я клянусь, что не причиню тебе вреда. Неси ты Метку или нет». Саймон колебался. Лицо Ангела стало суровым. «Клятва Ангела Небес является самой священной. Ты смеешь не доверять мне, обитатель Нижнего мира?»
— Я… — Саймон остановился в течение мучительного момента.
Перед глазами пронеслась Клэри, на цыпочках прижавшая стило к его лбу; первый раз, когда он увидел действие Метки, когда он чувствовал себя подобно проводнику для удара молнии, чистейшая энергия, пронёсшаяся сквозь него со смертельной силой. Она была проклятием, которое пугало его и сделало объектом желания и страха. Он ненавидел её. И всё же теперь, когда он может отказаться от неё, сделавшей его особенным…
Он тяжело сглотнул.
— Хорошо. Да. Я согласен.
Он улыбнулся, и улыбка его была ужасной, словно смотришь непосредственно на солнце.
«Тогда я клянусь не вредить тебе, Саймон Маккабьюс».
— Льюис, — сказал Саймон. — Моя фамилия — Льюис.
«Но кровь и вера Маккабьюсов. Некоторые говорят, что Маккабьюсы отмечены рукой Бога. В любом случае, ты воин Небес, Светоч, нравится тебе это или нет».
Ангел двинулся.
Глаза Саймона слезились, потому что Разиэль потянул небо, как ткань, в водоворотах чёрного, серебристого цветов и облако белого цвета. Воздух вокруг него дрожал. Что-то мелькнуло над головой, как вспышка светящегося металла, и объект ударился о песок и скалы вокруг Саймона с металлическим звоном. Это был меч — ничего особенного, если посмотреть, избитый на вид железный меч с почерневшей рукояткой. Края были неровные, словно кислота поела их, но кончик — острый. Это было похоже на объект археологических раскопок, который, возможно, найден, но не очищен.
Ангел заговорил.
«Однажды, когда Иисус был рядом с Иерихоном, он поднял голову и увидел человека, стоящего перед ним с обнаженным мечом в руке. Иисус подошел к нему и сказал: «Ты один из нас или один из наших неприятелей?» Он ответил: «Ни тот, ни другой, но, как командующий армией Господа, я уже пришел»».
Саймон взглянул на невзрачный объект у его ног.
— И этот меч?
«Это меч Архангела Михаила, командующего армии Небес. Он обладает силой огня Небес. Ударишь врага этим, и он выжжет зло из него. Если он больше зло, чем добро, больше Ад, чем Небеса, он тоже выжжет зло из него. Это точно разорвёт связь с твоим другом — и это нанесёт вред только одному из них».
Саймон наклонился и поднял меч. Он послал ток через ладонь, по руке, в его неподвижное сердце. Инстинктивно он поднял его, и облака вверху, казалось, расступились на мгновение, луч света опустился дугой и ударил тугой металл меча, заставив его петь. Ангел посмотрел вниз на него холодным взглядом.
«Имя меча нельзя сказать вашим скудным человеческим языком. Можешь называть его Глориус».
— Я… — начал Саймон. — Спасибо.
«Не благодари меня. Я бы убил тебя, Светоч, если бы не твоя Метка, а теперь и мой обет не допустить этого. Метка Каина должна быть поставлена Богом, а она не была. Она должна быть стерта с твоего лба, а ее защита — убрана. И если ты снова призовешь меня, я не помогу».
Тотчас сверкающий луч света из облаков усилился, ударяя меч как хлыст огня, окружая Саймона клеткой яркого света и тепла. Меч загорелся; он вскрикнул и упал на землю, боль пронзила его голову. Чувствовалось, будто кто-то ткнул раскалённой иглой между его глазами.
Он спрятал лицо, уткнувшись головой в руки, позволяя боли выливаться через него. Это было худшей агонией, которую он когда-либо чувствовал с той ночи, когда он умер. Она исчезала медленно, отступая волнами. Он перевернулся на спину, смотря вверх, голова все еще болела. Черные тучи начали сворачиваться, показывая расширяющуюся синюю полосу; Ангел исчез, озеро бушевало под растущим светом, будто вода кипела.
Саймон начал медленно садиться, прищурив глаза от болезненного света солнца. Он увидел, что кто-то бежит вниз по пути от фермы к озеру. Кто-то с длинными черными волосами и в фиолетовом пиджаке, который развевался за спиной, как крылья. Она пробежала остаток пути и бросилась по берегу озера, ее сапоги поднимали клубы песка за спиной. Она добралась до него и бросилась вниз, обернув руки вокруг него.
— Саймон, — прошептала она. Он почувствовал сильный, устойчивый ритм сердца Изабель. — Я думала, ты умер, — продолжала она. — Я увидела, как ты упал, и… подумала, что ты умер.
Саймон позволил ей удержать его, поддерживая себя на руках. Он понял, что накренился, как корабль с дырой в боку, и попытался не двигаться. Он боялся, что если сделает это, то упадет.
— Так я уже умер.
— Я знаю, — огрызнулась Иззи. — Я имела в виду более мертвый, чем обычно.
— Из.
Он поднял своё лицо к ней. Она стояла на коленях над ним, её ноги вокруг его, а руки обняли за шею. Это выглядело неловко.
